Неточные совпадения
— Со всеми его недостатками нельзя не отдать ему справедливости, — сказала княгиня Сергею Ивановичу, как только Облонский отошел от них. — Вот именно вполне
Русская, Славянская натура! Только я боюсь, что Вронскому будет неприятно его видеть. Как ни говорите, меня
трогает судьба этого человека. Поговорите с ним дорогой, — сказала княгиня.
Недуг, которого причину
Давно бы отыскать пора,
Подобный английскому сплину,
Короче:
русская хандра
Им овладела понемногу;
Он застрелиться, слава Богу,
Попробовать не захотел,
Но к жизни вовсе охладел.
Как Child-Harold, угрюмый, томный
В гостиных появлялся он;
Ни сплетни света, ни бостон,
Ни милый взгляд, ни вздох нескромный,
Ничто не
трогало его,
Не замечал он ничего.
Отец Аввакум написал им на бумажке по-китайски, что мы,
русские, вышли на берег погулять и
трогать у них ничего не будем.
Я был
тронут и вместо расписки горячо пожал ему руку. Гибин, по
русскому обычаю, обнял меня и сказал...
Эх ты, Марьюшка, кровь татарская,
Ой ты, зла-беда христианская!
А иди, ино, по своем пути —
И стезя твоя и слеза твоя!
Да не
тронь хоть народа-то
русского,
По лесам ходи да мордву зори,
По степям ходи, калмыка гони!..
Александра I можно назвать
русским интеллигентом на
троне.
Но овладевшее им чувство робости скоро исчезло: в генерале врожденное всем
русским добродушие еще усугублялось тою особенного рода приветливостью, которая свойственна всем немного замаранным людям; генеральша как-то скоро стушевалась; что же касается до Варвары Павловны, то она так была спокойна и самоуверенно-ласкова, что всякий в ее присутствии тотчас чувствовал себя как бы дома; притом от всего ее пленительного тела, от улыбавшихся глаз, от невинно-покатых плечей и бледно-розовых рук, от легкой и в то же время как бы усталой походки, от самого звука ее голоса, замедленного, сладкого, — веяло неуловимой, как тонкий запах, вкрадчивой прелестью, мягкой, пока еще стыдливой, негой, чем-то таким, что словами передать трудно, но что
трогало и возбуждало, — и уже, конечно, возбуждало не робость.
С нашими же каторжные обращались даже уважительно, гораздо более, чем с нами,
русскими, и нисколько не
трогали их.
Я понял намек на компанию «
Русской мысли», на М.И. Писарева, около которого собрались неугодные полиции люди, но внимания на это не обратил. Благодаря Пастухову уж, что ли, меня не
трогали. Так прошло время до апреля.
— Какие разбойники!.. Правда, их держит в руках какой-то приходский священник села Кудинова, отец Еремей: без его благословенья они никого не
тронут; а он, дай бог ему здоровье! стоит в том: режь как хочешь поляков и
русских изменников, а православных не
тронь!.. Да что там такое? Посмотрите-ка, что это Мартьяш уставился?.. Глаз не спускает с ростовской дороги.
Что Годунов? во власти ли Бориса
Твоя любовь, одно мое блаженство?
Нет, нет. Теперь гляжу я равнодушно
На
трон его, на царственную власть.
Твоя любовь… что без нее мне жизнь,
И славы блеск, и
русская держава?
В глухой степи, в землянке бедной — ты,
Ты заменишь мне царскую корону,
Твоя любовь…
— Окружит эта шайка продажных мошенников светлый
трон царя нашего и закроет ему мудрые глаза его на судьбу родины, предадут они Россию в руки инородцев и иностранцев. Жиды устроят в России своё царство, поляки своё, армяне с грузинами, латыши и прочие нищие, коих приютила Русь под сильною рукою своею, свои царства устроят, и когда останемся мы,
русские, одни… тогда… тогда, — значит…
Я, не стыдясь и не скрываясь, говорю: я —
русский человек с головы до ног, и никто не смей во мне
тронуть этого чувства моего: я его не принесу в жертву ни для каких высших благ человечества!
Не посрамила и Берта Ивановна земли
русской, на которой родилась и выросла, — вынула из кармана белый платок, взяла его в руку, повела плечом, грудью
тронула, соболиной бровью мигнула и в тупик поставила всю публику своей разудалою пляскою. Поляк с своей залихватской мазуркой и его миньонная дамочка были в карман спрятаны этой парой.
Такая доверенность видимо польстила ему; он был
тронут и с чувством пожал мою руку. Прошедшее было забыто; будущее открывалось полное надежд и загадочных предприятий. Он объяснил мне всю важность предстоящих задач и, постепенно развивая свои мысли, de fil en aiguille слово за слово. пришел наконец к тому, что он называл «la question du telegue russe» «вопрос о
русской телеге».. Этот вопрос, по его мнению, должен был явиться отправным пунктом нашей будущей цивилизующей деятельности.
Державин в своих «Записках» жалуется, что ему в день торжества мира с турками, в 1793 году, ничего не пожаловали, между тем как он «в сей день провозглашал с
трона публично награждения отличившимся в сию войну чиновникам несколькими тысячами душ» («
Русская беседа», IV, стр. 349).
Его не
тронет русский воин, —
И что им взять? — пять-шесть коней
Да наши грубые одежды?
Не
тронь его, храни молчанье.
Слыхал я
русское преданье:
Теперь полунощной порой
У спящего теснит дыханье
Домашний дух; перед зарей
Уходит он. Сиди со мной.
С 1725 и до 1762 года эти люди участвовали во всех низвержениях и возведениях на престол, они распоряжались
русской короной, упавшей на финскую грязь, как своим добром, и очень хорошо знали, что ножки петербургского
трона не так-то крепки и что не только Петропавловская крепость и Шлюссельбург, но Пелым и вообще Сибирь не так-то далеки от дворца.
Мы кричим и хлопочем, едва нас пальцем
тронет кто-нибудь, а
русский мужичок безропотно переносит всевозможные тягости и обременения и, в надежде на милость божию, спокойно идет своею серенькой полоской, неустанно работая и зная, что не ему будут принадлежать плоды трудов его.
Пришлось только пройти прихожую, и затем
русские офицеры вошли в большую просторную и светлую комнату, одну из таких, какую можно увидать в любом богатом доме и которую мистер Вейль слишком торжественно назвал тронной залой. Посредине этой залы, на некотором возвышении впрочем, стояли
троны: большие кресла, обитые красной кожей, и у них стояли король и королева Сандвичевых островов.
Толпа любопытных канаков уже собралась на пристани, когда из катера и вельбота вышли
русские офицеры в шитых мундирах, в саблях и треуголках на голове. И мужчины и женщины глазели на прибывших во все глаза, видимо восхищаясь блеском мундиров, а мальчишки просто-таки без церемонии
трогали сабли и улыбались при этом своими добродушными ласковыми глазами.
— Я ненавижу их… — прошептала она через минуту, утирая слезы и сверкая разгоревшимися глазенками. —
Русские добрые,
русские не
трогают мирных крестьян, не требуют y них харчей и грошей насильно, a эти, эти…
Каким-то чудом в Дерпте сохранялись в нетронутом виде старинные традиции, совершенно немыслимые в отношении к
русским университетам. Вероятно, их не
трогали ввиду полного отсутствия какой-либо революционности в местном студенчестве. Должно быть, играла роль и протекция: в течение девятнадцатого века высшая администрация была у нас заполнена и переполнена остзейцами-немцами, — начиная с Бенкендорфов и Клейнмихелей и кончая фон Плеве, Мейендорфами и Ренненкампфами.
В блестящее царствование Екатерины II, лично переписывавшейся с Вольтером, влияние французских энциклопедистов быстро отразилось на интеллигентной части
русского общества и разрасталось под животворным покровительством с высоты
трона; непродолжительное царствование Павла I, несмотря на строгие, почти жестокие меры, не могло вырвать с корнем «вольного духа», как выражались современники; с воцарением же Александра I — этого достойного внука своей великой бабки, — этот корень дал новые и многочисленные ростки.
Я не говорю уже об актерах и купцах, но ты
трогаешь, например, редактора-издателя «
Русского Мира», а он все-таки полковник.
Русские люди и у ступеней
трона, и в низших слоях, сбросив с себя невыносимый немецкий гнет, дышали полною грудью и веселились от души.
Императрица медлила, ожидала зимнего пути, в январе выпал снег, и весь двор в трое суток прибыл из Москвы в Петербург. Императрица, вступив на крыльцо адмиральского дома, навсегда утвердила его дворцом
русской столицы. Несмотря на сделанные пристройки, адмиральские палаты не могли доставить всех удобств, каких требовал двор императрицы. Крытые гонтом, тесные, они не заключали в себе ни одной порядочной залы, где бы прилично можно было поместить императорский
трон.
— Чтец, чтец! Он хоть и польского происхождения, а дикцию себе отменную выработал. Говорю вам: этим да подушкой в люди вышел. От каждой знаменитости по автографу имеет. Тургеневские корректуры я сам у него видел. Как уж он добывает их? — неизвестно. И за то спасибо, что
трогает сердца
русских дам российской лирой. Раз он при мне с таким томлением читал"На холмах Грузии", что даже я пожелал любить.
Певец
Тебе сей кубок,
русский царь!
Цвети твоя держава;
Священный
трон твой нам алтарь;
Пред ним обет наш: слава.
Не изменим; мы от отцов
Прияли верность с кровью;
О царь, здесь сонм твоих сынов,
К тебе горим любовью;
Наш каждый ратник славянин;
Все долгу здесь послушны;
Бежит предатель сих дружин,
И чужд им малодушный.
И, чтоб окончательно
тронуть сердца
русских, он как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без воспоминания о mа chère, mа tendre, mа pauvre mère, [моей милой, нежной, бедной матери,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами...
Тем не менее она
тронула чухон — людей далеко не так восприимчивых и чувствительных, как наши
русские люди.